своей собственной жизни. Весь день вели тщательное наблюдение в секторе, в котором будут ночью продвигаться. В группе никто не роптал, все понимали важность предстоящей ночи. Они верили командиру, полностью положившись на него. Ведь он уже спас их от неминуемой смерти, увел от неизбежного и страшного небытия. Уведет, вернее, выведет к своим и в этот раз, они в этом уверены. Ведь на месте запланированной высадки их ждала засада. А командир заставил пилотов вертолета уйти с курса, и произвести высадку на два километров в стороне от места, где их ждала смерть. Чем он руководствовался, знает только Бог. Они видели, как в вертолет попали две ракеты из четырех, когда он прошел над местом, где они были должны находиться. Ракеты превратили вертолет в одну секунду в огромный полыхающий костер, который взорвался тут же, не долетев до земли, и осветив своим ярким огнем мрачные джунгли. Вот тогда они все, не задумываясь, кинулись за командиром вглубь болота, благо до него было рукой подать. И это тоже была, скорее всего, одна из задумок командира. Ведь он сразу, не колеблясь, выбрал направление движения. И вот сейчас, перед броском в темноту, в неизвестность, им хотелось, как маленьким детям верить в волшебство. В то, что их командир волшебник, и он их спасет однозначно. И в глубине души верили, что все для них закончится благополучно. Вот только эта проклятая темнота страшит до холодного пота по всему телу. А Лео не был волшебником, он просто знал и искренне верил, что если чего то захотеть, и к этому хотенью приложить максимум усилий, то все получится однозначно. И вот сейчас, за пару часов до возможного боевого столкновения, продвигаясь по черной воде со скоростью черепахи, он не отрывается от бинокля, вглядываясь до рези в глазах в страшную и непредсказуемую темноту. Пройдя двадцать метров, он останавливается, пять минут вслушивается – всматривается в темноту, и дергает за тонкий капроновый линь, который протянут на все семь лодок. Шест плотно воткнуть в вязкий грунт болота, и довольно легко удерживает лодку, пока по тросику к Лео не подтянутся остальные шесть диверсантов. И так каждые двадцать метров напряга и нервов. Еще днем, когда командир часами не отрывался от бинокля, изучая далекий берег, он был вознагражден за свои старания, ведь приметил еле уловимый столбик дыма. Далеко, за километр кто то развел костер. И это было как раз в том направлении, где ночью мелькнул огонек зажигалки. Совсем не зря он метр за метром днем изучал ночной маршрут, искал то, что может стать им смертельным препятствием на выходе из болота. Теперь он примерно знает где находятся люди, которые ждут их с очень большим нетерпением. И теперь они продвигаются, забирая намного левее места засады. А может и не засада, а простые охотники. Но в их положении, и в этом месте, все для них враги, вернее потенциальные противники. Еще немного, еще каких-то три – четыре часа, и все станет простым и понятным. Выяснится кто дичь, а кто охотники. И сейчас только кромешная темнота мешает ускорить процесс выяснения. Последний час пути все всматриваются во враждебную темноту через прицелы карабинов и ручного пулемета, готовые в любое мгновение осыпать невидимого противника градом пуль. И только Лео всматривается во враждебную даль не через прицел винтовки, а в мощный бинокль. И пока ни что не предвещает ни каких враждебных неожиданностей. Долгих семь часов они пробирались к цели, и вот наконец уперлись в твердую землю. Если, конечно, можно назвать твердой землей, мягкую илистую жижу. Но ноги уже не проваливаются в нее выше колена. И еще час медленного движения, без чавканья в грязи ног, пока, наконец, не вышли на настоящую твердую землю, где и сделали часовой привал, усилив наблюдение по всем направлениям. И как не хочется вставать после небольшой передышки. Как хочется забыться и расслабиться, уснуть хотя бы на пару часов. Но нельзя, до рассвета осталось совсем немного времени. И надо уйти как можно дальше от края болота, дальше от места высадки, где сконцентрированы поисковые группы противника. Надо как можно быстрее найти надежное место и оборудовать его под дневную лежку. Лодки, не разбирая, притопили на глубине двух метров. Они еще пригодятся.
Когда солнце пробилось сквозь утренний белесый туман, маленькая полянка была тщательно опутана маскировочной сеткой. И теперь в метре от нее нельзя было обнаружить присутствие людей. Весь день отсыпались, наслаждаясь теплом сухой земли, чистили оружие, сделали ревизию того, что у них осталось из продуктов. Если с боеприпасами все обстоит отлично, то продовольствия, лекарств и витаминов осталось всего на два дня. И это при очень жесткой экономии. К вечеру, когда взбодрились от удачного выхода на землю, и от качественного отдыха, воздух разорвал шум вертолетных лопастей. «Вертушка» прошла совсем рядом, и видимо села совсем недалеко, так как шум винтов резко стих. Еще через час винтокрылая машина пронеслась в обратно направлении. Она высадила десант, или сменила группу в «секрете». Хотя и без этого вертолета Лео знал, что пойдет с группой в направлении замеченного дыма, чтобы уничтожить «секрет», разжиться продуктами, и уйти снова в болота, на север континента. Этим действием он наверняка собьет со следа охотников, которые рванут посуху в западном направлении. Ведь по здравомыслящей логике в болоте у диверсантов нет ни каких перспектив. И где, кстати, находится цель, вернее «объект» их проваленной операции. Вполне возможно, что их хотели взять живыми. И сбили вертолет в отместку за первый провал в операции. И очень даже похоже, что на всем пути их предполагаемого движения были выставлены засады. Но эти домыслы уже неинтересны, группа решает совсем другие задачи, поставив себе цель просто выжить.
Все получилось на удивление легко и просто. Пятеро «черных» и один белый не ожидали нападения и вели себя очень расслабленно. За что и поплатились жизнью. Четверо законно спали после трудной и однообразной службы, как и двое часовых на посту. Негры вообще не отличаются дисциплинированностью. А в полевых условиях, вдали от отцов – командиров, им сам Бог велел вести себя так, как им заблагорассудится. Боевые кинжалы за несколько секунд сделали свое дело. Пять трупов и белый человек в качестве пленного, которого допросят с пристрастием, и с рассветом выкинут в болото к тем пяти. Но все планы сломало одно слово, вылетевшее из горла пленного, когда его вязали. Это слово непонятное никому, кроме командира, означало крепкий русский мат.
Вот и столкнулся Лео с земляком в далекой и враждебной Африке. В ситуации, которой и врагу не пожелаешь. Глядя на этого белого парня, командир решил, что тот будет жить до последнего. Если, конечно, не станет упрямиться, показывая героизм – патриотизм, и честно поделится тем, что знает. А пока надо ему, как можно, красочней нарисовать картину того, что с ним будет. Так сказать, показать его личную перспективу, хотя она без слов уже продемонстрирована на его черных сослуживцах. Ужас то в глазах пленного еще совсем не улетучился. Интересно, как попал земляк в такую далекую даль от России, и в очень неприятную историю, которая закончится для него смертельным исходом. Нечего тянуть кота за хвост, пора расспросить товарища военного советника. И Лео на классическом английском задал первый вопрос. И к его удовлетворению, пленный охотно и подробно прояснил ситуацию. А как не будешь охотно и подробно отвечать, если твои пятеро парней – сослуживцев, всего двадцать минут назад смотрели на тебя широко открытыми, но ничего невидящими глазами. А чуть сбоку играет тяжелым боевым кинжалом белый парняга со взглядом, не сулящим тебе ничего хорошего. Этот воткнет кинжал в твой живот, не задумываясь, отдай только командир приказ. Вот и не испытывает судьбу советский патриот, решивший помогать черным братьям в Африке. Своя рубашка ближе к телу, и сейчас надо думать о себе, а не о маме – родине, которая закинула его к черту на кулички. И если судьба подарила тебе жизнь, предоставив шанс, в отличие от других коллег по опасной военной работе, то надо этот шанс использовать на все сто.
